Сбили над оккупированной территорией
О погибших, не получивших всенародного признания в этой безумной войне, обычно мало вспоминают. Но истории многих из неизвестных широкой публике военных заслуживают того, чтобы написать о них рассказ, повесть, даже роман. Или – стихи, как делал летчик Александр Жибров из Николаева.
Правда, его стихи – только для жены, это их личное. Сегодня мегабайты его романтичных рифм хранятся на домашнем компьютере. Иногда тайком от дочери его супруга Оксана перечитывает нежные строчки, посвященные только ей одной. И прижимает к груди мягкую игрушку – котенка, которого Саша когда-то подарил ей на их первую совместную дату – месяц отношений.
Подполковник Александр Александрович Жибров из Николаева грезил небом, жил им. За штурвалом – с 1998 года, занимал должность командира эскадрильи 299-й штурмовой бригады авиации. Учил молодых летчиков – и хорошо учил, судя по отзывам.
Самолет превратился в шар пламени
Он погиб в небе в первый день войны. И до сегодня его тело остается на оккупированной территории, над которой вражеская ракета сбила его самолет 24 февраля. Теряя самое ценное – жизнь, свою задачу подполковник выполнил – он успел сбросить бомбы на колонну вражеской техники, ползущую из Крыма для захвата Херсона. Это были понтонные машины для переправы. После этого уже охваченный пламенем самолет упал прямиком в эту же колонну. Или он сам его туда направил? На этот вопрос уже не будет ответа.
Тело подполковника возле обломков самолета нашли местные жители в Чаплинке оккупированной Херсонской области. Там же похоронили.
Подполковник Жибров на своем штурмовике был ведущим в паре двух Су-25. Пилот ведомого самолета вспоминал: уже над целью увидел вспышку справа, и мигом штурмовик подполковника превратился в шар пламени.
– Я еле успел увернуться, – вспоминает выживший летчик. – Мы сбросили бомбы, начались пуски ракет, в этот момент – вспышка, и самолета стало не видно, практически одно пламя. Дальше не видел ничего.
Собирался в Париж и мечтал о свадьбе дочери
Еще недавно, этой зимой, Александр Жибров с супругой Оксаной строили планы на будущее. Мечтали о том, как повезут 13-летнюю дочку в Париж, как спустя несколько лет выдадут ее замуж, как вместе состарятся… Никто особо не думал и не говорил о войне – она и так незримо присутствовала в жизни семьи военнослужащего уже восемь лет. Постоянные ротации, редкие встречи…
Сегодня Оксана Жиброва часто вспоминает 23 февраля. Это ее последние воспоминания о муже. Больше она его не видела.
Был его обычный рабочий день.
– Мы с ним попрощались, как всегда. Вечером Саша позвонил, сказал, что остается на дежурстве, – вспоминает в разговоре Оксана Жиброва. – Обычный семейный разговор, больше я говорила. Саша никогда не рассказывал, что у него на работе. Попрощались – «спокойной ночи, люблю». Утром 24 февраля, когда обстреляли все аэродромы, в частности и наш, Кульбаковский, позвонил – сказал, чтобы я не боялась, что все будет хорошо.
Еще один звонок был в обед. Александр поинтересовался, как дела у жены с дочерью, сказал, что перезвонит к вечеру. Больше его телефон не отвечал…
Она запомнила слова мужа, сказанные 24 февраля: «Ничего не бойся, все будет хорошо». Они стали последними.
Похоронили местные жители
О том, что что-то случилось, думать не хотелось. Александр – опытный пилот. Не раз летал в зону боевых действий. Да и вообще вылеты – обыденное дело для него.
Но ни вечером, ни на следующий день связь с мужем так и не появилась. Оксана начала осторожно спрашивать у общих знакомых. Все отмалчивались, отводя глаза… Или не знали, или – не могли взять на себя смелость сообщить трагическую весть.
Тогда, в первые дни, наверняка было известно только одно – Су-25 с бортовым номером 19, которым управлял подполковник Александр Жибров, не вернулся на аэродром. И сообщение от пилота второго самолета – штурмовик подполковника сбили.
Жив ли он? В плену? Этого не знал никто. Почти три недели до появления в интернете видео о том, что местные жители в Чаплинке Херсонской области нашли и похоронили украинского летчика, которое появилось в середине марта, семья надеялась, что Александру удалось выжить.
«Мы с ним еще не попрощались»
После обеда 25 февраля полковник в отставке Александр Владимирович Жибров, летчик (отец погибшего), занимался дома обычными повседневными делами. Знал – сын на вылете. Вдруг услышал низкий гул – самолет пролетел над его домом, что-то екнуло внутри, и он заспешил на свой родной аэродром. Сюда же должен был вернуться с вылета Александр.
– Надеялся увидеть его, зашел на командный пункт, – вспоминает в разговоре полковник Александр Жибров. – Спрашиваю – где Жибров? Тут один летчик оборачивается и говорит: его сбили. Хотел увидеть родное лицо, а получилось…
26 февраля Александр Владимирович наконец решился сказать об этом невестке. Позже нашлись свидетели, появились фотографии в интернете, потом – видео на российских ресурсах об уничтожении украинского штурмового самолета, разбомбившего их колонну, которая шла из Крыма. Сожженную колонну российской техники на дороге в районе Чаплинки сфотографировали сотрудники Красного Креста. Борт поразили аккурат над его целью – самолет упал прямиком в колонну.
Сегодня Оксана Жиброва с дочкой учатся жить одни.
О Саше говорят только в настоящем времени. По правде сказать, ни Оксана, ни дочка еще не смогли отпустить его.
– Мы осознаем нашу потерю, но фактически мы с ним еще не попрощались, – с трудом сдерживая слезы, говорит Оксана Жиброва. – Мой муж всегда – мой герой, мой ангел-хранитель, он всегда охранял меня по жизни как от опасностей, так и обычных семейных проблем. Будучи замужем за ним, я чувствовала себя такой девочкой-девочкой, любимой, которую берегли, холили, лелеяли… У нас всегда был тандем, и мы понимали друг друга с полувзгляда, полуслова… Это было как единение душ. Для меня мой Саша всегда был эталоном мужчины, моим личным волшебником.
Очень романтичный. С первого взгляда – такой серьезный, закрытый, а на самом деле – очень теплый, нежный, очень чувственный. И чувствительный. Это был человек, который не просто слушал тебя, а слышал…
Удержаться на плаву помогают воспоминания
Оксана вспоминает их тихие семейные вечера на даче и то, как они провожали заход солнца на круче.
Еще – их путешествия по Украине. Оксана раньше специально старалась накопить побольше общих воспоминаний. Часто такие поездки Александр устраивал сюрпризом для нее.
– У меня в декабре был день рождения, и я хотела, как подарок, поехать с семьей куда-то, – вспоминает Оксана. – И мы поехали в Киев – как раз перед Новым годом. Еще мечтала поехать в Умань в Софиевский парк, и все никак не складывалось. И Саша как-то услышал это, на следующие выходные звонит: «Ты ничего не планируй, мы с тобой едем в маленькое путешествие». И он мне дарит поездку в Умань. Это было сказочное путешествие, и погода такая хорошая стояла…
Эти воспоминания Оксана бережно хранит в памяти. Говорит – это единственное, что сейчас держит ее «на плаву».
Листая текстовые файлы со стихами мужа, она видит перед собой его улыбку. Их маленькая мечта – радоваться жизни в старости вместе – не сбылась… Но она точно знает – он бы никогда ее не предал.
Несмотря на очевидно небезопасную профессию, тем более во время войны, Александр никогда не обсуждал с женой «а что если»? Никогда не готовил ее к такой ситуации.
– Связывая свою жизнь с военным, я понимала, что все может быть, особенно после 2014 года, – отмечает Оксана. – Самолеты падают даже при обычных полетах, при взлетах, не говоря о войне. Это бывает, с этим ничего не поделаешь. Но все равно ты всегда лелеешь надежду, что это будет не с тобой. Сказать, что я была готова принять это… Нет, как каждый человек, как каждая женщина, я надеялась, что со мной этого не случится.
Прошлым летом Саше исполнилось 42 года. Он уже мог уйти на пенсию, но не захотел бросать небо – его окрыляли полеты.
– Это его стихия. По блеску в его глазах всегда было понятно, когда он поднимал в небо самолет, – улыбается Оксана.
Сам – из военной династии. Кроме отца, оба деда, дядя – военные летчики.
«У каждого летчика своя судьба»
Был ли у него шанс спастись? Отец погибшего, полковник Жибров, отвечает – шанс есть всегда, но…
– В принципе, на том самолете кресло позволяет катапультироваться, но в тех условиях… У них высота была 15-20 м – это очень низко, и если попал снаряд, он мог и не успеть, – размышляет Александр Владимирович. – Мог и сразу погибнуть, несмотря на бронированную кабину. Неизвестно, какое огневое воздействие было… По описанию, вспышка – и сразу шар пламени. Может, взрыв? Если шансы и были, их было слишком мало.
Посмертно подполковник Александр Жибров награжден орденом «За мужество» Богдана Хмельницкого. Указ подписан президентом 26 марта.
Семья не просит для погибшего громких званий или народного признания, говорят: «Упаси Боже просить. Что Родина дала – то дала». Гибнет ребят много, и их смерти зачастую – боль только их семей, и им с нею справляться. Да и Александр бы себе ордена не выбивал.
– Насчет геройства не пишите, – настаивает папа погибшего пилота. – Это не героический поступок. Это работа военного летчика. Никто из летчиков не думает о героизме, мы – не про это. Есть такая старая поговорка: если летчик думает, что совершает героический поступок, – ему не надо летать. И мы это геройством не считали – я летал в Афганистане. Пилоты делают свою работу, то, на что они учились и на что они призваны. Прекрасно понимают риск, штурмовая авиация, вертолетчики – они самые опасные, потому что малые высоты, все стреляет по ним…
– Они все герои, кто воюет сейчас, – не соглашается его невестка. – Он отдал свою жизнь за нас. И мне очень хочется, чтобы о нем помнили, ведь пока жива память о человеке – жив и человек. Они делают гораздо больше, чем любой другой – они жертвуют собой ради того, чтобы мы с вами могли вот так разговаривать сейчас, иметь дни, года мирной жизни. Они борются за это и отдают свою жизнь, защищая нас и защищая свою страну.
– Конечно, работа героическая, вон пацаны молодые погибают – 25 лет, 23 года, – вздыхает полковник Жибров. – Это война, первый вызов… Судьба, понимаете. Это больно очень, но у каждого летчика своя судьба. Кому-то один вылет, кому-то – десять. А кто-то и в последний день погибнет…
Пока Херсонская область остается под оккупацией, возможности перезахоронить тело Александра нет. Это состоится только после освобождения территории.