Світ

Ганна Цакні: «сонячний удар» Буніна

Жизнь тогда казалась ему прекрасной. Иван Бунин весьма преуспел в литературной карьере: его называли подающим надежды писателем. И вскоре случилось его знакомство с одной очень интересной семьей.

К тому времени Бунин уже пережил любовную драму, виновницей которой была Варвара Владимировна Пащенко.

Дело было в Одессе. Николай Петрович Цакни, дворянин греческого происхождения, в молодости был причастен к народовольческому движению и антиправительственной пропаганде.

С красавицей женой он бежал за границу, сначала в Англию, затем обосновался в Париже. Дочка Аня родилась уже во Франции. О его приключениях можно было написать роман в духе Дюма-отца.

Во Франции он бедствовал так, что приходилось мести улицы. Вскоре его жена скончалась от туберкулеза и Николай Петрович остался один с маленькой дочкой. И тут его судьба совершила крутой поворот.

Вдовец Цакни женился вторично, его новая жена оказалась очень богатой женщиной. Он вернулся с семьей в Одессу и зажил барином, владельцем солидных банковских счетов, хозяином плодородных имений и виноградников в Балаклаве.

Но в нем остались прежняя живость характера, равнодушие к светским условностям и деньгам. Цакни был издателем и редактором одесского альманаха «Южное обозрение». В браке со второй женой у него родился сын Юлий.

С заехавшим в Одессу 27-летним Буниным они подружились сразу. Иван Алексеевич был рад новому многообещающему знакомству.

И только-только этой весной окончившая гимназию дочь Цакни от первого брака Аня была чудо как хороша! Словно греческая богиня, юная и прекрасная…

Очаровательная статная Анна могла служить моделью скульптору — совершенная фигура, античная красота. К тому же она была чрезвычайно мила, музыкальна и по-детски наивна.

Молодой литератор увлекся Аней не на шутку и называл ее своим «солнечным ударом».

Об одесских новостях Бунин сообщает в письме брату Юлию: «Я чуть не каждый день езжу на дачу Цакни, хорошего человека, с хорошей женой и красавицей дочерью».

Все решилось в один миг, во время разговора с отцом Анны на семейной даче солнечным сентябрьским вечером 1898 года: беседа затянулась и обстановка была чрезвычайно приятной. Бунин неожиданно для себя попросил руки его дочери и испугался.

В автобиографии у Ивана Алексеевича написано:

«…Внезапно сделал вечером предложение. Аня играла «В убежище сада…»

Николай Петрович нисколько удивился и не сказал, что его дочь слишком хороша для бедного литератора. Он, как положено человеку прогрессивных убеждений и свободному от условностей, сообщил Бунину, что ничего не имеет против:

— Но давайте об этом спросим саму Анну Николаевну. Анюта, подойди пожалуйста к нам!

Темноглазая Аня, с чудесными волосами, убранными в гладкую прическу, вспыхнула от неожиданности: они были знакомы с Буниным всего несколько дней.

Ей нравился красивый молодой литератор и вскоре она дала согласие. Мачеха Элеонора Павловна радостно потирала руки и горячо одобряла: по ее мнению, падчерица делает хорошую перспективную партию.

Но все пошло с самого начала не так. Свадьба была назначена на 23 сентября 1898 года. После венчания Бунин с тестем, настолько увлеклись разговором, что вышли на паперть и бессознательно пошли вдвоем домой пешком.

Можно представить, какое впечатление произвело это на Анну.

Она сидела одна в свадебной карете и едва сдерживала слезы. На свадебном ужине разразился скандал. Ане кто-то из гостей шепнул, что Бунин женился на ней только из-за денег.

Иван Алексеевич, услышав сплетни, в бешенстве выскочил из столовой в гостиную, запер за собой дверь на ключ и до утра не вышел. Мачеха утешала Аню и они о чем-то долго шептались.

Примирило молодоженов свадебное путешествие в Крым. Вернувшись, они поселились молодые на улице Херсонской в большой квартире у Николая Петровича. Бунин хотел переехать в Москву, но Цакни попросил его не забирать Аню из родного дома.

Со временем стало ясно, что у супругов абсолютно различный темперамент, привычки, взгляды на жизнь и характеры.

Иван был бешено вспыльчив, но при этом весьма отходчив, а Анна была склонна долго вынашивать обиду и молча замыкаться в себе. Бунин постоянно упрекал молодую жену в нежелании разделять его взгляды.

Он не понимал как вести себя с Анной, которая не разговаривала с ним и не отвечала на его ласки. Возможно, что им удалось бы наладить отношения.

Бунин понимал, что Аня еще слишком молода. И восторженные чувства его к ней никуда не делись: он гордился красотой своей жены, на которую заглядывался весь город.

Неразрешимой оказалась совершенно другая проблема: теща. Странно, что далеко не юная, но еще полная жизненных сил Элеонора Павловна, сама до неприличия влюбилась в зятя.

Это она сделала все возможное, чтобы Аня приняла предложение Бунина.

Счастье падчерицы ей было безразлично, главное, что Иван Алексеевич был теперь рядом. Бунин, к ее неудовольствию, не реагировал на откровенные намеки и не шел на сближение.

Тогда теща возненавидела зятя всей душой и стала говорить о нем гадости.

Элеонора Павловна, страстная театралка, несостоявшаяся оперная певица, устраивала в имении домашние концерты и спектакли. У них постоянно толпились гости, что раздражало Бунина и отвлекало от работы. Элеонора вовлекала Аню в участие в спектаклях.

На одной из вечеринок Бунин поймал себя на мысли, что он страшно ревнует жену, танцующую со статным военным, который что-то ей нежно шепчет ей на ушко. Элеонора Павловна смотрела на Бунина ненавидящим взглядом и злорадно улыбалась.

Иван Алексеевич чувствовал себя неуютно в этом семействе.

Несмотря на вхождение в семью состоятельных греков, его материальное положение оставалось тяжелым — так, летом 1899 года, через год после свадьбы, он обращался к старшему брату с просьбой выслать «немедленно хоть десять рублей», отмечая при этом: «просить у Цакни не стану, хоть умру».

Он не отрицал, что были и приятные моменты в его женитьбе. Каждый вечер на ужин подавались превосходная форель и белое вино, а потом они отправлялись с женой в оперу. Брак с Аней длился чуть больше года.

«До такой степени не понимать ‹…› моего состояния, и не относиться ко мне помягче, до такой степени внутренно не уважать моей натуры, не ставить меня ни в грош, как это делает Анна Николаевна, — это одно непоправимо, а ведь мне жить с ней век.

Сказать, что она круглая дура, нельзя, но ее натура детски-глупа и самоуверенна — это плод моих долгих и самых беспристрастных наблюдений. Она ‹…› детски-эгоистична и ‹…› не чувствует чужого сердца ‹…›.

Мне самому трогательно вспомнить, сколько раз и как чертовски хорошо я раскрывал ей душу, полную самой хорошей нежности — ничего не чувствует — это осиновый кол какой-то…

Но главное — она беременна, уже месяц…» — писал о жене Бунин в письме брату Юлию.

С Аней Бунин расстался, не разводясь: он просто уехал к брату в Москву. Жена призналась Ивану Алексеевичу, что никогда его не любила.

«Описать свои страдания отказываюсь, да и ни к чему. Но я погиб — это факт свершившийся…

Давеча я лежал часа три в степи и рыдал и кричал, ибо большей муки, большего отчаяния, оскорбления и внезапно потерянной любви, надежды, всего, может быть, не переживал ни один человек… ‹…›

Как я люблю ее, тебе не представить… Дороже у меня нет никого…» — из письма брату Юлию.

30 августа 1900 года у Анны родился сын. Мальчика назвали Николаем. Он будет единственным ребенком Бунина. Маленького сына Бунин иногда видел на прогулке с няней. Он все еще надеялся на примирение с женой.

Ребенок был очаровательным, не по годам смышленым, и «говорил стихами».

Но семейство Цакни не поощряло общение отца с сыном, а наоборот, старались свести их общение к минимуму. Коля, чью фотографию, Иван Алексеевич всегда носил с собой, умер в пятилетнем возрасте от скарлатины.

Вторым мужем Анны Цакни стал историк, писатель и директор Одесской городской публичной библиотеки, Александр Михайлович Дерибас. И снова спутник ее жизни — человек неординарный, правнук Феликса Дерибаса, итальянского консула в Одессе.

После революции Анна Николаевна работала в школе. После смерти мужа в 1937 году, она жила в одиночестве, в двенадцатиметровой комнатке, перечитывая письма Бунина и ведя дневник, который перед смертью сожгла.

Умерла она в 1963 году на 85-м году жизни.

«Понимаете ли, я была для него слишком красивой, слишком живой, мне нужно было уделять внимание, а это отрывало его от работы, копилась досада, недовольство друг другом.

Ему нужна была другая жена, готовая целиком посвятить себя ему, его творчеству. В конце концов именно такую он и встретил. А я была очень молода и хотела жить…»

Бунин говорил Вере Николаевне Муромцевой, своей второй жене: «Если к Лопатиной у меня было чувство романтическое, Цакни была моим языческим увлечением».

В 1953 году перед смертью, когда он уже не вставал с постели, фотография сына Коли лежала у него на пледе.

Слідкуйте за нашими новинами в Телеграм-каналі Субота Онлайн

Схожі матеріали

Популярні новини