Была ли любовь в жизни житомирской святой матушки Рафаилы?

МАЛЕВАНСКОЕ ДЕТСТВО БУДУЩЕЙ СВЯТОЙ

Девочку Нину Чернецкую поверх одежды туго обматывали куском материи или, если было холодно, детским одеялком, клали в тележку и возили на Русское кладбище. Головой вперед.

Тележка представляла из себя несколько досточек, около метра длиной, к которым, в нарушение всех законов механики, прицепили кривые скрипучие колесики от старой детской коляски. Тележку всегда тянули две женщины в возрасте далеко за сорок. Женщинам нужно было преодолевать, по житомирским меркам, совсем не близкий путь или, как тогда говорили, «свет» – от своего дома на Малеванке (одна из окраин Житомира. – Авт.) до уже упомянутого кладбища. Впрочем, особых усилий для транспортировки тележки женщины не прикладывали, ведь Нина весила всего-то около 20 килограммов.

По дороге им иногда попадались похоронные процессии, двигавшиеся в том же направлении. Тогда Русское кладбище было одной из перевалочных баз между областным центром и Миром Мертвых и активно заполнялось бренными останками православных обывателей, а также останками коммунистов, атеистов и прочей околорелигиозной публики…

Это были 50-е годы прошлого века. Хрущевская «оттепель»…

На кладбище девочку Нину заносили в кладбищенскую церквушку, клали на холодный пол ногами к алтарю. В таком положении она и молилась Богу. Дело в том, что из-за болезни ни стоять, ни сидеть самостоятельно девочка Нина не могла. Она не могла даже креститься, поэтому за нее всегда крестились две сопровождавшие ее женщины – мама и тетя…

Совсем недавно до описываемых событий, когда Нине было 9 лет, она переболела обычной детской болезнью – корью. Но в результате осложнения у девочки остановился рост и стремительно развился паралич. Консилиум врачей вынес страшный вердикт – жить ребенку осталось максимум три года. Родители девочки, да и она сама, понимали, что лучшее в мире государство рабочих и крестьян с «самой демократической в мире конституцией» ничем в этой ситуации помочь не сможет. И что совсем скоро ребенка ждет встреча с Вечностью. Вся надежда оставалась на Бога – нужно было спешить повлиять на его мнение, тогда хоть в загробном мире у Нины бы появился шанс пожить по-людски.

Три года – небольшой отрезок времени. И три женщины старались использовать его максимально продуктивно – они молились, молились и молились…

В 12 лет, перед самым окончанием земного срока, отведенного ей медиками, Нина написала себе эпитафию. Я не могу представить, каким мужеством должен обладать двенадцатилетний ребенок, сочиняющий надпись для собственного надгробного камня. Не могу представить, какая бумага, какие чернила смогли выдержать слезы родных и близких девочки и не раствориться от этих слез на атомы…

Вот эпитафия 12-летней Нины Чернецкой:

«Здесь тлеет сердце, которое часто билось от неописанной радости. Часто страдало и от скорби безмерной. Его радость была в Господе, а печаль – в грехах и немощах своих.

Прохожий, здесь учись жить и умирать!»

Текст, который вы видите перед собой, возможно, в последствии и подвергался редактированию.

КАК РОЖДАЛСЯ МОНАСТИРЬ И НОВЫЕ ИМЕНА НИНЫ ЧЕРНЕЦКОЙ

Но планы Бога редко совпадают с планами людей. Через 40 лет, к концу 90-х, Нина Чернецкая не умерла, хоть и не излечилась от своей болезни. Через 40 лет на Малеванке она основала Свято-Анастасиевский женский ставропигиальный монастырь. В селе Ивановка Житомирского района в доме для престарелых и инвалидов – церковь. В селе Червоном Андрушевского района в бывшем дворце сахарозаводчика Терещенко – женский монастырь Рождества Христова.

Нине Чернецкой три раза в жизни пришлось примерять на себя новые имена. В начале 80-х, постригшись в монахини, она стала матушкой Серафимой. В конце 90-х, поднявшись до высшей ступени монашества – великой схимы, Серафима, согласно церковной традиции, вновь меняет имя. Теперь она – схимонахиня Рафаила. По православным канонам, тот, кто дал обет схимы, навсегда умирает для мира и, следуя строгим нормам поведения, предписываемым новым статусом, приобретает образ ангела…

Впрочем, биологической смерти пофиг, какое у человека имя и каким существом – человеческим или ангельским – воспринимает себя он сам и окружающие.

16 декабря 2005 года, прожив 58 очень непростых лет, Нина Чернецкая получила возможность попасть туда, куда усердно готовилась практически всю сознательную жизнь…

Похоронили ее на территории основанного ей Свято-Анастасиевского монастыря. На мраморном могильном кресте выбили уже известную вам эпитафию, написанную Ниной в детстве.

КОГДА ОБИТЕЛЬ СТАНЕТ ЛАВРОЙ?

Могилу схимонахини посещают паломники со всей Украины. В отличие от усопшей героини нашей публикации, они все живы и, как правило, более-менее здоровы. Но помощи в своих земных делах почему-то просят у умершей калеки, которая при жизни не могла помочь даже самой себе. Не понимаю, почему так. Не понимаю, в чем тут прикол.

Чтобы просьбы паломников гарантированно доходили до адресата, на могиле Рафаилы установили почтовый ящик, куда верующие бросают листочки с записками.

Те из паломников, которые приезжают в монастырь снова и которым матушка Рафаила помогла «решить вопросы», в специальной тетрадке оставляют отзывы. Ведет специальную тетрадку специально приставленный для этого человек – инокиня Василиса. Она же записывает и другие чудеса, совершенные матушкой.

Когда сведений о чудесах схимонахини Рафаилы накопится достаточно много, она, скорее всего, будет возведена в лик святых (разговоры на эту тему уже давно ведутся в кулуарах Житомирской епархии. – Авт.), а Свято-Анастасиевский монастырь, как место, где находится чудотворная могила, сможет тогда претендовать на статус Лавры.

«Лавра» в переводе с греческого – «городская улица», а монастырь, по христианским представлениям – некое символическое отображение Рая в земных условиях. Вход в монастырь, как и вход в Рай, преграждают широкие врата, приоткрытые так, чтобы оставался лишь узкий проход для достойных. У ворот монастыря сидит привратник, у ворот Рая – апостол Петр, с ключами от заведения. На территории монастыря, как и в Раю, должен быть райский сад, должна отсутствовать частная собственность и половая жизнь. А все помыслы обитателей должны быть обращены к Богу…

Не скажу за монастырь в селе Червоном – не был, но в монастыре на Малеванке все канонические признаки сходства с Раем, наверное, есть. Только церковные каноны не запрещают святоанастасиевцам добывать и продавать без лицензии артезианскую воду, несертифицированные продукты питания, захламлять окружающий лес строительными отходами и эксплуатировать котельную без разрешения экологической инспекции.

Но, извините меня, где Рай, а где экологическая инспекция!

Одно из самых главных чудес матушки Рафаилы, записанное в тетрадку Василисы, – это то, что матушка, парализованный человек с атрофированными конечностями, весивший в лучшие свои годы не более 25 килограмм и закончившая всего два класса общеобразовательной школы, смогла основать церковь и два монастыря. Чудо происходило следующим образом. 90-е годы, неразбериха, бандитизм и нищета. Через многочисленных сестер по вере, которые постоянно тусили в ее доме, Рафаила узнала, что неподалеку, тут же на Малеванке, городские власти закрыли из-за аварийного состояния детский противотуберкулезный санаторий. Как бы между прочим, предложила «сестрам» восстановить здание. Восстановить не для больных детей, а для монастыря. И тут же десятки религиозных активистов – мужчин и женщин, вдохновленных словами тогда еще матушки Серафимы, ринулись заниматься оформлением документов и прошибать неприступные двери кабинетов городских начальников.

Если бы идею о создании монастыря высказал любой другой не обладающий ресурсами человек, она, скорее всего, так и осталась бы в воздухе. Но идею высказала Серафима – парализованная калека, всю жизнь сражающаяся со своим недугом с помощью молитвы, а значит, по мнению верующих, богоизбранное существо. Поэтому вскоре детский санаторий стал монастырем. Потом нашлись спонсоры, которые помогли в строительстве. Чемоданы с деньгами, конечно же, заработанными честным трудом, они вкладывали в монастырь, повинуясь благим порывам бескорыстной души, но отнюдь не из желания забронировать себе пропуск в Рай. Следом за Свято-Анастасиевским группе религиозных активистов удалось материализовать идеи Серафимы про монастырь в селе Червоном и церковь в доме для престарелых.

БЫЛА ЛИ ЛЮБОВЬ В ЖИЗНИ МАТУШКИ РАФАИЛЫ?

По законам драматургии, если в первом акте пьесы на стене висит ружье, значит в последнем акте оно должно выстрелить. Соответственно, если героиней нашей публикации является женщина, то рано или поздно мы коснемся темы любви.

В последние годы жизни матушки-основательницы в монастыре появился высокий, красивый и видный молодой священник. Перед тем, как уйти в религию, молодой человек закончил житомирский институт иностранных языков. Говорят, писал неплохие стихи. Однажды выпускник иняза пришел в гости к Серафиме и прочел ей некоторые из своих произведений. Возможно, я выскажу сейчас крамольную мысль, но не читают мужчины стихи женщине, которая им не интересна. Серафима внимательно выслушала молодого поэта. «Хорошие стихи, – сказала монахиня, – но они не помогут тебе на мытарствах!» (мытарства – препятствия, через которые проходит душа умершего по пути к престолу Бога, для частного суда.- Авт.).

Видимо, та встреча предопределила всю дальнейшую жизнь молодого человека. Он поступил в духовную семинарию, закончил ее, стал священником и поселился в Свято-Анастасиевском монастыре, став, по сути дела, правой рукой Рафаилы и неофициальным настоятелем Божьей обители. Отныне все свои передвижения по грешной земле Рафаила совершала в его крепких руках. Они даже вместе ездили отдыхать в Крым, подолгу сидели на берегу моря и смотрели в морские дали. Трудно сказать, о чем они говорили, но бесспорно одно – тем двоим рабам божьим было хорошо и комфортно друг с другом.

После смерти Рафаилы молодой священник собрал вокруг себя около 20 молодых святоанастасиевских монашек и ушел с ними куда-то в чернобыльские леса строить новый островок земного Рая. С тех пор следы его затерялись. Я, к сожалению, не знаю имени этого человека, у меня есть только его фотографии. А в монастырях и церкви, основанных Рафаилой, имя того молодого священника под строжайшим запретом.

ГДЕ И КАК ЖИВУТ РОДСТВЕННИКИ РАФАИЛЫ?

Родственники Рафаилы: 95-летняя сестра Люся, племянница Елена, дети племянницы, –  все они живут обычной жизнью рабочих людей городской окраины, каковой Малёванка продолжает оставаться и по сей день. Сестра Люся до выхода на пенсию работала на малеванской обувной фабрике «Крок». Ее дочь Елена – статная интересная блондинка, работает она сейчас там же. Дети учатся. Никто из родственников Нины Чернецкой (кроме брата, у которого почти в одно время умерла жена и единственный сын) не стремится уйти в монастырь или каким-то другим образом погрузиться в религию. Не носят они к ней на могилку записки. Пусть это делают другие.

Джерело: Народний тижневик “Субота”

Автор: Богдан Лу