Этот афоризм известного еврейско-русского сатирика Геннадия Малкина как нельзя лучше иллюстрирует очередное преступление, совершенное недавно житомирской реформированной полицией в отношении законопослушных граждан.
Ночью со 2-го на 3-е ноября этого года 51-летний житомирянин Петр Ярмак, находясь за рулем автомобиля, ехал по областному центру с двумя своими знакомыми – Сергеем Сагадиным и Анной. Около половины первого ночи машину Ярмака остановила патрульная полиция. В результате общения с представителями закона Петр оказался в реанимации. Чтобы спасти мужчину от смерти, врачам пришлось экстренно удалить ему селезенку и метр кишечника. Сергей и Анна получили психологические и физические травмы различной тяжести.
Об этом преступлении писали местные интернет-издания и показывали сюжеты телеканалы. «Субота» тоже решила провести собственное расследование. Для этого журналист газеты “Субота” пообщался с Петром Ярмаком, Анной, Сергеем Сагадиным, а так же с другими людьми, в той или иной степени причастными и к этой истории, и к работе полиции.
«Где нет закона, нет и преступления», – Апостол Павел, «Послание к Римлянам».
Анна (женщина категорически отказалась сообщить редакции свою фамилию):
«У меня тогда случились серьезные проблемы в семье. Набрала Петю. Была ночь, начало первого. Мы были в Петиной машине втроем: Петя, я и наш общий знакомый Сергей. Я сидела на переднем пассажирском сидении. Петя за рулем. Мы ехали и обсуждали, как эти мои проблемы разрешить. Повернули с улицы Небесной Сотни на улицу Лятошинского. И сразу же нас останавливает патрульная полиция – молодые ребята: «Вы не включили поворот!».
Ну, Петя спокойно так им отвечает:
– Возможно, и не включили. Извините.
– Документы на машину!
– Документы вот.
– О, у вас нет страховки!
– Страховка есть, но она дома.
– Будем составлять протокол.
Петя со всем соглашается:
– Считаете нужным – составляйте.
Вышел из машины. Они ему:
– Пройдемте в наш автомобиль.
– С какой стати? Я посижу в своей, а вы пишите, что считаете нужным.
– Да вы, похоже, пьяны: ногу тянете и речь не четкая!
Петя ответил, что это из-за его инвалидности. Он инвалид третьей группы. Но такой довод полицейских не убедил. Его потянули в машину. Он начал сопротивляться. Его сбили с ног. Одели наручники и начали избивать ногами. Били страшно. Как в фильмах про партизан и гестаповцев. Буквально, через минуту-две приехал второй экипаж… и избивать моего знакомого полицейские принялись уже вчетвером. Да, возможно, Петя не самый идеальный член нашего общества, но так бить… И, главное, за что?
Сергей Сагадин:
«Я попытался остановить этих зверей, но попало и мне – у меня поврежденная нога, гематома на руке, порванная куртка».
«Мундиры необходимы, иначе как отличить стражей порядка от его нарушителей?» – Ян Чарный.
Анна:
«Со мной истерика. Понимаю, что реально Петю сейчас убьют. Звоню в «102»: приезжайте, ваши коллеги человека убивают! А мне: «Кто вы? Назовите ваше имя? Фамилию? Отчество? Где вы зарегистрированы? Где проживаете?» Все это не торопливо, размеренно. Я кричу в трубку: слушайте, пока вы будете меня расспрашивать, произойдет убийство! Попыталась снимать все происходящее на телефон. Но тут же ко мне подбежал полицейский, выхватил телефон вместе с сумочкой и швырнул в кусты. Потом я еле нашла свои вещи. Петю подняли с земли. Он избитый, весь в крови, грязный. Руки закованы. Ведут к машине. Он пытается убежать. Наверное, в такой ситуации любой бы попытался убежать. Это инстинкт самосохранения, выживания. Но разве можно убежать после таких побоев? Его опять повалили и опять били. Приехало еще две патрульных машины. Смотрю, как из одной выходят мужчины в гражданском. «Вы кто?» Они ухмыляются: «Мы – свидетели!»
Петя – в полубессознательном состоянии. Его загрузили в патрульный автомобиль. Спрашиваю, куда его везут. Сказали, что на освидетельствование, чтобы проверить, пьяный он или трезвый.
Сергей Сагадин:
«Берем такси. Мчимся на Гуйву, в наркодиспансер. Там выяснили, что никого на освидетельствование не привозили. Едем в Богунское РОВД. Видим возле крыльца «скорую». Подбегаем, а Петю уже заносят в машину. Из уха и рта течет кровь. Самостоятельно идти он уже не мог…
Петр Ярмак:
«То, что происходило на улице Лятошинского, плохо помню, было много ударов по голове. Повалили на землю, били. Помню, пытался убежать. Получилось у меня это или нет – не знаю. Привезли в Богунский райотдел. Возле райотдела сознание прояснилось – увидел очень близко личико полицейского. Одного из тех, кто избивал меня на Лятошинского. Рефлексивно ударил его головой в рожу. В райотделе избиения продолжались. Сколько по времени – не знаю. Мне казалось – год, как минимум. Били прямо в вестибюле возле дежурной части. От ударов я почувствовал в животе невыносимую боль. Так больно мне никогда в жизни не было. Даже «Беркут» так не бил. Даже в 90-е так не били. Но, может, я тогда моложе был, крепче. Вообще, меня бы там, наверное, забили до смерти, но какой-то хороший мент из райотдела, чернявенький такой, говорит этим извергам: «Вы че делаете! Срочно «скорую»! Не видите, ему плохо!» Патрульные ржут: «Косит он!» А я вообще косить не умею. Не знаю, кто вызвал, не знаю, когда, но «скорая» приехала. Тот чернявый, по сути, спас мне жизнь.
«Я не против полиции, я просто боюсь ее», – Альфред Хичкок.
Оперативный работник областного управления полиции (публиковать свое имя и должность категорически отказался):
«Смотри, чувак, я скажу свое мнение, если газета не будет упоминать мои данные – мне популярность нафиг не нужна. Да, при задержании мы бьем людей. Потому что должны это делать. Так и запиши: должны. На этот счет у нас есть специальные методички по рукопашному бою, где так и написано: «При задержании нужно делать расслабляющие удары». Зачем? Вот, смотри: мне, например, нужно тебя заломать. Какой у тебя рост и вес?
Корр.: – 186-86.
Опер: – Вот, а я на 10 см ниже. И спортом, в отличие от тебя, не занимаюсь. Я тебя один хер не заломаю, даже если буду с напарником. Но, если сделаю неожиданный расслабляющий удар – в солнечное сплетение или еще куда, тогда все у меня получится. Усек?
Корр.: – Можно взглянуть на ваши методички?
Опер: – Чувак, это документы для служебного пользования. Если все, что у нас «для служебного», напечатать – народ нас на вилы подымет. А теперь скажи – ты же умный – как в суматохе и стрессовой ситуации рассчитать силу ударов? А если полицейский, например, мастер спорта по боксу? А если у задерживаемого слабое сердце или аппендицит, готовый вот-вот прорваться? Что тогда? Тогда мы имеем скандал.
С Петей Ярмаком патрульные перестарались. Базара нет. Единственное, что могу еще добавить: в РОВД из сотрудников Богунки Ярмака вряд ли кто-то трогал. Кто служил в РОВД, знает, что после 12 ночи у всех одна мысль – как бы это где-то заныкаться и поспать, а не бить кого-то».
«Милиционер – не бандит. От него спасения нет», – М. Жванецкий.
Пресс-офицер областного управления полиции Галина Наумчак, фамилии полицейских, причастных к избиению Петра Ярмака, называть отказываются – тайна следствия. Но вот ведь, что интересно: если полицейский сделает что-то хорошее (это, как ни странно, тоже бывает) – задержит опасного преступника или не даст прыгнуть с крыши самоубийце, то его фамилию пресс-центр аж бегом сообщает в СМИ, еще и интервью с героем помогут организовать, и всем положить на следственные тайны. Такие вот у нас двойные стандарты.
Еще один офицер полиции (женщина) тоже соглашается дать свой комментарий на условиях анонимности:
«Патрульная полиция – это, как бы помягче сказать, особая каста. У меня сложилось ощущение, что идут туда люди, руководствуясь таким принципом: «Робити не хочу, а красти боюсь – поїду в місто, в поліцію наймусь». Расскажу случай из своей практики. Как-то приехала на вызов вместе с опергруппой. Там какой-то дебошир соседей терроризировал. Патрульные уже на месте. Опергруппа ищет где-то вещдоки с одним патрульным. Второй стоит возле дома и охраняет дебошира. Ну, и я рядом стою. Этот патрульный начинает на меня наезжать, мол, вот вы, райотделовские, такие-сякие и ты такая-сякая. Слово за слово – он уже собрался мне морду бить. Мне, женщине, в два раза старше его по возрасту и по званию! Дебошир смотрел на этот цирк, смотрел, а потом как врежет тому молокососу между глаз. Тут мои опера на шум подбежали. И все вместе мы потом сказали, что патрульный сам упал».
Главврач хирургического отделения первой городской больницы, где делали операцию Петру Ярмаку, тоже отказался что-либо говорить:
«Поймите меня правильно. С одой стороны полиция и прокуратура, с другой – пострадавший и общественность. А я – между двух огней».
Боится говорить врач, боятся свидетели, боятся сотрудники полиции, полицейский пресс-офицер. У нас 2020 год или 1937? Откуда такой страх?
Садисты-патрульные, избившие Петю Ярмака, скорее всего, не вчера устроились на службу и не начали на первом своем дежурстве калечить человека. Когда-то кому-то они нахамили, а их жертва смолчала. Потом наорали, нагрубили – жертва смолчала. Ударили – смолчала. А потом им подвернулся под руку Петя. Поэтому в том, что в Украине среди нас ходят монстры, одетые в полицейскую форму, виноваты и мы с вами. И Петя, который молчал, когда его более ласково бил «Беркут».
Может быть, в Житомирской патрульной полиции всего четыре экипажа садистов, а остальные – белые и пушистые?
Теоретически, может такое быть, может быть… И если полицейский, даже не моргнув глазом, готов избить случайно попавшегося ему человека до полусмерти, это ведь не значит, что такой полицейский будет брать взятки и крышевать преступность? Теоретически – может быть… Может быть…
И да, возможно, Петя Ярмак вел себя как-то не так. Петя в прошлом кандидат в мастера спорта по боксу. Допускаю, что КМС по боксу, чья молодость пришлась на лихие 90-е, встретив полицейских ночью, будет себя вести несколько по-другому, чем учитель пения. Но…
Но полицейский, которого Петя ударил в лицо, уже успел написать заявление о посягательстве на его жизнь. Заявление на избитого им человека, который остался жив только благодаря Божьему заступничеству и профессионализму врачей первой городской больницы. Ну и еще благодаря тому хорошему «чернявому» менту. Поистине, нет предела человеческому цинизму.
Кстати, интересно: если бы Петр Ярмак или какой-то другой простой гражданин отбил полицейскому селезенку, кишечник, сделал сотрясение мозга, а в ответ получил бы лишь один удар головой в лицо, то где бы сейчас был этот человек? А если бы обычный гражданин вырвал из рук женщины-полицейского сумочку с телефоном и выбросил бы это все в кусты, что бы было такому гражданину? И первый, и второй гражданин сейчас гарантировано бы сидели в СИЗО. А «перестаравшиеся» полицейские, по словам начальника полиции Житомирской области Юрия Олейника, жестоко наказаны – отстранены от должностей на время следствия.
«Как бы низко вы ни пали, уровня полиции вам не достичь», – Квентин Крисп.
Справка «Суботи»: ст. 70 «Закону України про національну поліцію», п.5: «За особою, відстороненою від виконання службових обов’язків (посади), зберігаються всі види грошового забезпечення, які були їй визначені до відсторонення, крім премії».
Так что изверги, искалечившие человека, теперь всего лишь не получат премии. Таков закон. Ничего личного.
За все время пребывания в больнице пострадавшего от рук полиции Петра Ярмака никто из полицейского руководства не пришел его проведать и хотя бы извиниться за своих подчиненных. Ах да, ведь этого нет в законе и в методичках «для служебного пользования».
На днях житомиряне, возмущенные полицейским произволом, провели митинг протеста у здания областного управления внутренних дел. Символично, что митинг проходил возле памятника погибшим милиционерам. То, как и у кого полицейские «одолжили» денег на памятник и часовенку неподалеку, – тема отдельного криминального расследования. Но мне подумалось вот что: почему рядом не стоит памятник невинно убиенным и пострадавшим от рук милиции/полиции? Таких людей в разы больше, чем погибших правоохранителей.
Джерело: Народний тижневик “Субота”
