В 2021 год министр юстиции Денис Малюська вошел полный планов и надежд. Во-первых, он рассчитывает, наконец, продать как минимум три подготовленные к торгам колонии. Во-вторых, приступить к строительству двух новых СИЗО под Киевом и Львовом. В-третьих, запустить пилотный проект так называемой “модельной тюрьмы”, в которой воплотить лучшие европейские практики.
Две первых цели не являются новыми, к ним шли, но не дошли прежние руководители Минюста. А вот третья идея – свежая.
Не жди баланды – сам готовь
Об ориентации на северно-европейскую модель исполнения наказаний Денис Малюська говорил не раз. Пилотная тюрьма, судя по всему, в чем-то должна быть похожа на среднюю датскую.
Мегакомфорт заключенным обеспечить не обещают, но основные принципы исправления хотят скопировать: находясь в местах заключения, человек сам должен зарабатывать деньги, сам распределять свои траты, сам готовить еду, а не приходить в столовую на все готовое.
Кроме того, Малюська хочет изменить систему охраны – заменить вооруженных стражников по периметру колонии видеокамерами, а внутри учредить порядки, где надзиратель будет заключенному не враг, а друг и соперник по товарищескому футболу.
Обратившись к опыту Дании, мы убедились, что это не фантазии. В тамошних местах лишения свободы должность надзирателя предусматривает навыки психолога и социального работника, охранникам разрешено вступать в дружеские контакты с заключенными. А большинство колоний Дании вообще больше похожи по своему обустройству на лагеря труда и отдыха. Например, через известную датскую тюрьму Renbak проходит обычная автомобильная дорога, в поселке работает супермаркет, заключенные покупают, что хотят, и кашеварят по своему вкусу.
Одним можно, другим нельзя – дискриминация
Если брать формальную сторону вопроса, то мы не так уж далеки от Дании. Супермаркетов в колониях нет, но продукты можно заказать через тюремный магазин. Кроме общей столовой, при бараках обустроены кухоньки, где хранят и выдают ножи, чтобы зэк мог порезать колбаску или подробить салатик.
Бывалые сидельцы говорят, что в таких кухнях осужденные ставят даже де-юре запрещенные электроплитки, а сейчас в моду вошли мультиварки, на которые администрация закрывает глаза, потому что они экономичнее и безопаснее открытого огня.
– Отличие Дании в том, что за все, что заключенные там себе готовят, сами же они и платят. Питаются не за средства, которыми субсидировали родственники, – говорит бывший руководитель Государственной пенитенциарной службы Сергей Старенький. – В большинстве стран Европы вообще нет понятия пересылки денег с воли. Минимальным социальным пакетом – это могут быть те же деньги или продукты – обеспечивает государство, остальное извольте заработать. Передачи от родственников вообще жестко регламентированы. Например, в Германии это три посылки в год весом до 4 килограмм – на день рождения, Рождество или какой-то государственный праздник.
То есть ключевым моментом в датской системе наказаний является не право жарить себе картошку, а необходимость работать. Или учиться – за это доплачивают. Обязаловки ни в чем нет, но кто не трудится – тот не мажет жирно масло на батон.
В наших колониях с работой плохо, а с заработками – того хуже. Если на одну отдельно взятую зону будут брошены суперсредства, а других оставят прозябать, правозащитники заговорят о дискриминации.
– Если вводить какие-то правила, они должны распространяться на всех осужденных. И официально разрешать в одной тюрьме готовить еду, а в других формально запрещать – это будет нарушением прав, – отмечает Сергей Старенький. – Правила содержания осужденных в местах лишения свободы должны быть едины для всей страны.
Ориентация на грантодателей
– Для того чтобы что-то изменить или хотя бы начать менять, мы должны понимать, зачем нам тюрьма и какая цель помещения в нее человека. Если мы хотим его исправить, чтобы он больше не делал плохо, это один поход. Если желаем возмещения ущерба – другой. Ныне действующая концепция предусматривает, что тюрьма – это место изоляции и борьбы с преступностью, – говорит Сергей Старенький. – Если мы определяем новый вектор, приставляем к заключенным компаньонов, психологов, окружаем их заботой, то должны честно сказать пострадавшим: мы ничего не обещает вам компенсировать, мы будет перевоспитывать человека, который украл, изнасиловал или убил.
Но это не значит, что в Дании, Германии или где-то еще вопрос ставится именно так.
– В Дании государство компенсирует пострадавшим ущерб, который причинил преступник, а потом по мере возможности взыскивает эти средства в казну, – продолжает юрист. – Поэтому такие вопросы должны решаться комплексно. И уж никак их не закроет один пилотный проект. Если его вообще собираются реализовать. Я считаю, что подобные заявления министра юстиции являются декларацией намерений и ориентированы в больше степени на грантодателей.
Эксперт отмечает, что одна на всю Украину тюрьма с эксклюзивными условиями может породить коррупцию. Пока не понятен принцип, по которому будут распределять заключенных в “европейскую” и “обычную” зоны, какие категории преступников получат пропуск на эксперимент.
Желание – это хорошо, а где брать деньги?
В соцсетях идею Дениса Малюськи восприняли, прямо скажем, без доверия и восторга. Дескать, в стране много других проблем как на воле, так и в неволе.
– Если говорить о критичных моментах, то это обновление всей инфраструктуры исполнения наказаний и улучшения условий содержания всех заключенных, – считает директор Центра стратегических дел Украинского Хельсинского союза по правам человека Михаил Тарахкало. – Но тут тоже нужно мыслить стратегически. Если Украина всерьез решила провести реформу пенитенциарной службы, если поставила себе целью внедрить новую прогрессивную модель, то ее однозначно нужно опробовать на пилотном проекте. Чтобы понять: подходит она нашему социуму или нет. С этой точки зрения я поддерживаю инициативу.
По мнению бывшего первого заместителя начальника Администрации государственной уголовно-исполнительной службы Владимира Мелюхова, желание построить новую тюрьму – это уже прогресс.
– В Украине за 29 лет не было построено ни одной новой колонии, и это очень плохо. А вот по поводу других утверждений министра могу поспорить. Очень сомневаюсь, что все получится так быстро, как он говорит. Только от начала разработки проектной документации до рытья котлована проходит не один год, – отмечает эксперт. – Мне не понятны также источники финансирования. Даже допустить, что уже есть проект, то это всего лишь бумага, материальные затраты должны закладываться в бюджет. Если идет расчет на продажу трех тюрем, в чем я тоже не уверен, то средств, которые получит Министерство юстиции, не хватит на строительство.
Также эксперт подверг критике идею Малюськи оставить пилотную тюрьму без внешней вооруженной охраны. Внешняя охрана – это не только контроль побегов, но и оборона объектов. Грубо говоря, если бульдозером начнут ломать ворота “европейской зоны”, видеокамеры смогут это зафиксировать, но никак не помешать.
